К вечеру поднялся ветер и к ночи перешел в сильную пыльную бурю. Небо заполнили тяжелые неповоротливые тучи. Упали первые капли дождя. До полуночи тяжко гремел гром, и зигзаги молнии раскалывали мглисто-черное небо.
Отец Агаджана оглядел всех коней, которых хотел прогулять до утренней звезды. На дворе старого сейиса терпеливо ждали мальчишки, предвкушая скачку по сыпучим пескам Каракумов. Ждали привычной прогулки и кони: поднимались на дыбы, становясь похожими на больших птиц, устремившихся в небо.
Ловкой змейкой скользнул в конюшню один из мальчишек.
- Сынок,- поделился своей радостью сейис, - посмотри, какого ладного жеребенка принесла наша Сарыгуль... Он выпустил коней и не торопясь поехал вслед за ребятами.
Влажно пахла земля. Ветер утих, и чистое глубокое небо осветилось мириадами звезд. У высокого холма все остановились. Старик взобрался на вершину, оглядел кавалькаду внизу и махнул белым платком, давая знак началу скачки.
Вначале всадники шли гурьбой, но старик различал каждого коня, подмечая малейший изъян, неточность, недостаток. Ничто не могло укрыться от его цепких глаз. Это и прославило Гулджар-ага как непревзойденного тренера сейиса.
Когда он вернулся домой, Агаджан еще спал. Гулджар-ага, ласково погладив его черные кудри, сказал жене:
- Нурнабат, знаешь, Сарыгуль, та кобылица, которую кормил из своих рук и так приучил к себе Агаджан, сегодня обрадовала нашего сына.
- Неужели? - радостно воскликнула Нурнабат-этже и посоветовала мужу: - Тогда разбуди скорее Агад-жана, он так ждал этого,- и сама принялась тормошить сына:
- Агаджан! Агаджан! Вставай сынок, разве ты не пойдешь смотреть на своего жеребенка?
Это известие разбудило Агаджана. Протирая заспанные глаза, он еще не знал, во сне или наяву услышал о жеребенке. И тут отец сказал с улыбкой:
- Я сейчас пойду к коням, сынок.
Как пружинка, вскочил Агаджан с постели:
- Папа, а ты видел жеребенка?
- Да, сынок.
- Он хорошенький? Какой масти?
- Ну говорю же, хорошенький,
- Если так, то пойдем скорее...
- Но с одним условием,- остановил сына Гулджар-ага.
- Ай, папа,- Агаджану хотелось бежать немедленно,- что еще за условие такое?
- А вот слушай,- Гулджар-ага неторопливо разгладил бороду - тебе, конечно, захочется сразу погладить, обнять жеребенка, а его мать сейчас и близко никого не подпустит, поэтому смотреть на него надо пока издали. Понял, сынок?
- Хорошо, папа,- кивнул, соглашаясь, Агаджан.
Дня три смотрел он на жеребенка издали, продолжая по-прежнему сам кормить горячую, норовистую Сары-гуль.
Жеребенок уже уверенно стоял на тонких ножках и пытался резвиться. Как хотелось Агаджану подойти и приласкать его! Но мальчик помнил наказ отца, да и жеребенок дичился, только издали, будто поддразнивая, косил темным блестящим глазом, вскидывал точеную головку, прядал ушами.
И только тогда, когда малыша стали выводить на лужайку с клевером, Агаджан делал это сам, мальчик и жеребенок подружились.
Однажды подошли к Агаджану его друзья.
- Эй, Агаджан, как ты назвал его?
- Мы назвали его Йылдырым.
- Почему так?-спросил один из мальчиков. - Совсем неинтересно. Поручили бы мне,- он мечтательно вздохнул,- я бы назвал его Гапланом или Елбарсом...
- Его назвал так отец,- оказал Агаджан.- В ночь, когда Йылдырым родился, шел -дождь, гремел гром и сверкала молния. Вот он и стал Молнией,- засмеялся Агаджан.
Весенние дни бегут один за другим, и с каждым днем крепнет дружба мальчика с жеребенком. Теперь уже Йылдырым каждое утро выбегает из конюшни и, вытянув шею, ждет у дома своего покровителя и друга. И куда бы не побежал Агаджан, за ним потряхивая гривкой, фыркая, несется жеребенок.
Однажды мальчики пошли на холмы за маками и колокольчиками. Нарвали цветов и увлеклись игрой в бабки. Час шел за часом, ребята не замечали времени. Вдруг жеребенок куснул Агаджана за плечо, протяжно заржал...
От него отмахнулись, продолжая игру. Тогда Йылдырым повалил выстроенные в ряд бабки. Один из ребят сердито крикнул:
- Эй, Агаджан, убери своего лошака! Иначе я его стукну!
- Попробуй только!- Агаджан выпрямился готовый к бою.
Йылдырым, будто почуяв, что весь разговор из-за него, опрометью бросился к поселку по колхозной бахче. Легко перескакивая через плети и зеленоватые молодые дыни, Йылдьврым вдруг споткнулся. Что-то сухо щелкнуло у самой земли и болью стукнуло по ноге. Это сработал капкан, поставленный сторожем на волков и шакалов, непрошенных ночных гостей.
Йылдырым громко заржал от боли.
А в конюшне металась, будто предчувствуя беду, мать Иылдырыма Сарыгуль.
От ее тоскливого ржания вскочил прилегший было вздремнуть конюх.
- Ай, не к добру лошадь беспокоится, не к добру,- забормотал он, пытаясь успокоить Сарыгуль. - И где этот мальчишка с жеребенком! Как бы чего не случилось...
Со стороны гор, от холмов покатилось облачко пыли, из него выскочила колхозная машина и стала быстро приближаться к конюшне.
Сейис поспешил навстречу. В кузове с виноватыми лицами сидели мальчишки. Подошел сторож бахчи, поздоровался, коротко рассказал о несчастье. Все вместе молча сняли с машины Иылдырыма.
Жеребенок попытался на трех ногах приблизиться к матери, но зашатался и чуть не упал. Гулджар-ага торопливо поддержал его и уложил на землю. Малыш тяжело поводил боками, вытянув в сторону поврежденную ногу, которую тут же стала зализывать Сарыгуль.
- Несчастье... Какая опухоль! - Гулджар-ага гневно посмотрел на сына.- Смотри, Сарыгуль плачет...
Сарыгуль плакала, слезы медленно скатывались вниз. Когда Гулджар-ага опомнился и поднял глаза, около него сидел только один Агаджан.
- Нечего торчать здесь, беги за ветеринаром,- коротко бросил конюх сыну.
Вихрем сорвался Агаджан с места и побежал по тропинке в поселок, оставляя за собой темный шлейф пы-.ли. Жеребенок по привычке .рванулся за ним, но не смог встать и проводил мальчика тоскливым виноватым взглядом.
Колхозный ветеринар тщательно осмотрел ногу Иылдырыма и успокоил Гулджар-ага: перелома и трещин в кости нет. Сильный ушиб. Надо 10 дней прикладывать вот эту мазь...
Спустя неделю жеребенок мог уже вставать нг ушибленную ногу. Агаджан, подавленный чувством вины, все свободное время проводил около него.
Йылдырыму становилось все лучше, он снова стал жизнерадостным, похорошел. Успокоилась и Сарыгуль. Агаджан и жеребенок возобновили свои походы по окрестностям, прежние игры. Но если для мальчика детство еще продолжалось, Йылдырым должен был всту-
пить в новую пору: Гулджар-ага стал приучать его к седлу.
Не один раз стиснешь зубы, пока научишь ходить под седлом, не знавшего тяжести на спине неука*.
И вдруг оказалось, что детские забавы двух друзей были не такими уж детскими: подражая цирковым наездникам, Агаджан не раз выделывал на Йылдырыме разные трюки, то повисая вниз головой, то пролезая под брюхом. Да и носиться по полям одного больше не отпускал, предпочитая во избежание новых зол предпринимать прогулки в качестве всадника. Все это во многом помогло Гулджар-ага, когда он начал готовить Иылдырыма к соревнованиям.
И настал день-весенний, яркий, когда впервые стригунков провели перед строгими судьями, признанными опытными сейисами, а потом и перед зрителями. Благородным блеском отливали на солнце холеные бока Иылдырыма. Конь был нервный, сухощавый, тонконогий, чутко прядал ушами. Сидевший на нем Агаджан, поравнявшись со зрителями, услышал приветствия и озорные, подбадривающие выкрики друзей.
Главный судья соревнования тронул желтый колокол, и со старта рванулись и понеслись по дорожке в бешенной скачке кони.
За 500 метров до финиша должны были седоки и кони показать, на что они споообны. Агаджан помнил об этом и, когда почувствовал, что шаг Иылдырыма стал пружиниться, отпустил повод: "Давай!".
Иылдырым пришел первым. И еще много лет не было равных ему на скачках. Удивляла любителей и редкая золотисто-буланая масть скакуна:
- Надо же так оправдывать кличку: в самом деле не скачет, а молнией проносится...
Сидели за чаем председатель колхоза Овлякули Караев и старый сейис Гулджар-ага. Подливая в пиалу душистый напиток, Овлякули доверительно сообщил: был в Министерстве сельского хозяйства, попросил включить выращенных в колхозе скакунов в список участников на Всесоюзные соревнования в Пятигорске.
- Где, говоришь, этот город?
- На Кавказе.
- Что ты, председатель, как кони доберутся до Кавказа? Я и сам там не бывал никогда.
- Ты не беспокойся, ага. Если согласен, летом пошлем на праздник Йылдырыма с Агаджаном. Может быть йылдырыму в Пятигорске повезет, и он прославится...
- В силе его, председатель, я не сомневаюсь...
- Ну, а за остальное не беспокойся, два друга постоят за себя.
Параллельно со скачками в Пятигорске проводился аукцион лошадей.
...Агаджан прислушался: со стороны ипподрома доносился слитный гул человеческих голосов - зрители ждали заезда взрослых лошадей на приз "Дружба народов". Волнение толпы передалось и ему: пора... Среди 10-ти всадников Агаджан на Йылдырыме встал на стартовую линию четырехкилометровой дистанции.
Жокеи, мастера европейского класса, вначале не придали большого значения появлению Агаджана и Йылдырыма. Взмахнул флажком стартовый судья, и сильные рослые кони устремились вперед.
Ипподром замер. Кони, будто заглатывая расстояние, проходили круг, держась одной группой, и только один всадник на золотисто-буланом скакуне отстал, вызывая досаду одних зрителей, шутки, насмешки других. На буланого перестали обращать внимание: группа заходила на второй круг. По второму кругу пошел и Йылдырым. Кожа его покрылась потом, и он быстро и легко стал настигать уже растянувшуюся на дистанции группу. Было хорошо видно, что шаг Йылдырыма переменился: казалось, он обрел новые силы. Теперь он шел наравне с передними скакунами. Зрители бурно реагировали на это, прикладывали к глазам бинокли:
- Посмотри на золотисто-буланого!..
- Ого, арабских обогнал!..
- Кажется, и английских обгонит!
Йылдырым ровно, уверенно шел впереди, оставляя за собой тонкую струйку пыли. Ударил финишный колокол и надолго замолчал, поджидая отставших ет Йылдырыма скакунов...
Приз "Дружба народов" и венок из живых цветов получили туркменский школьник Агаджан Кульджаров и его скакун-ахалтекинец Йылдырым.
Под музыку духового оркестра Йылдырым пританцовывая проходил круг почета, и Агаджан не мог сдержать радостной улыбки.
А еще несколько минут спустя его окружили плотным кольцом коммерческие представители иностранных фирм.
Агаджан вежливо отвечал на многочисленные приветствия. Переводчик объяснил, что это представители и владельцы фирм, занимающиеся разведением лошадей. Лотом повернулся к гостям, заговорил, рассказывая об Агаджане.
Гости .разглядывали Йылдырыма и Агаджана, оживленно жестикулировали, обменивались впечатлениями. Конь явно нравился всем. Блестя золотыми очками, респектабельный -коммерсант из ФРГ построил безукоризненную русскую фразу:
- Прибытие на аукцион такой лошади производит фурор.
- Мы приехали на скачки,- вежливо напомнил Агаджан.
- Да, это жаль,- коммерсант снял очки, прищурившись оглядел всадника и коня, и затерялся в толпе: oн был деловым человеком и не хотел терять даром времени.
Подвижный, веселый португалец и сдержанный англичанин выразили мнение, что через год будет еще аукцион.
- Это МОЙ друг,- Агаджан крепко обнял коня за шею.- Я думаю, мы всегда будем ездить только на скачки.
___________

* Неук (спец.)-так называют молодых необъезженных лошадей.

------------------------------------------------------------------
* По кн.: Туркменские кони ( П. Караев. Ред. Л. Ковалишина; Пер. В. Хорошилов. – Ашхабад: Туркменистан, 1979)

На перепутье / Рассказы старого сейиса / Скакуны буланые / Гарлавач / Белая птица / Йылдырым