Слава о конзаводе, который расположен у холмов, граничащих со старым Копет-Дагом, дошла и до ипподромов Европы... Туркмены называют это место Гинголом. Бурлят здесь холодные ключи, и травы поднимаются по колено, можжевельник бежит по берегам ручьев, и путается в ногах колючая ежевика... В этом чудесном уголке и выхаживают знаменитых ахалтекинцев. На пастбищах Гингола, на студеной его воде вырастают многочисленные потомки прославленных Бойноу, Мелеку-ша, Мелечепа, Сердара. Среди них - новые чемпионы СССР, Европы и Мира. Часто бывают в Гинголе представители зарубежных фирм: не продается ли очередной горячий красавец...
Отличает ахалтекинца гордая стать, гибкая шея, плавная поступь. Словно птицы, стряхивая капли воды, поднимаются они на берег после купания...
  На петляющей среди гор дороге на Гингол не такое уж бурное движение. Но стоит посмотреть вниз, по сторонам - и закружится голова: едва видно дно пропастей, скалы скрывают повороты... Приводит эта дорога на пастбище, где резвятся табуны стригунков..
  Пять ущелий расходятся от закутанной в облака, горной вершины плато. Пять ущелий, пять пальцев, "бешбармак"...
  Там, где сходятся они, на высокогорном плато, напоминающем широкую ладонь, (отчего и получило это-место название Гингол) рождаются будущие скакуны, предки которых совершили беспримерный конный пробег Ашхабад-Москва, радовали глаза горячих болельщиков на дорожках Республиканского ипподрома...
  Старый ипподром, которого уже не застала современная молодежь, был похож на большую крепость с высокими стенами. В дни скачек у стен его скапливались старинные фаэтоны, автомашины, и толпами шли пешие зрители.
  Внутри бархатно зеленела клевером середина бегового поля. И вокруг нее перед зрителями в полной старинной сбруе, в позолоченных, с начеокой, украшениях проводили скакунов-участников соревнований. Лихие джигиты в белых с завитками тельпеках, красных халатах, горяча коней, устремлялись к старту.
  И начинались скачки... И не было на них равных коням, что родились и выросли на Гинголе.
  Лучшие из лучших, победители республиканских скачек, выступили впервые в Киргизии на Всесоюзных скачках. И завоевали вое призовые места. С тех пар и. началось победное шествие ахалтекинских скакунов по чемпионатам и скачкам за пределами республики. Коней выхаживали и готовили сейисы, мастера спорта СССР Бабалы Таймазов, Ата Илеув, Ильмурад Ага-мурадов, Дмитрий Клименко.
В 1966 году Дмитрий Клименко выступал в Ростове- на-Дону на Всесоюзных скачках с буланым жеребцом Меле.

  Три месяца продолжались соревнования, и три месяца Меле никому не уступал дорожки. Поклонников золотисто-буланого и Дмитрия Клименко трудно было сосчитать.
  Как-то после скачек Клименко, оставив коней отдыхать, вышел из конюшни перемолвиться с коллегами, расслабиться, отдохнуть. Не успел он отойти, как его откликнул конюх:
- К вам тут пришли.
Клименко заспешил обратно. Трое представительных мужчин в беретах и в темных очках, осматривая буланых, оживленно говорили по-немецки.
-Здравствуйте, господа ! - подошел к ним Клименко.
Завязалась беседа, в которой преобладали вопросы посетителей.
- Вижу, вас очень интересуют туркменские кони. Я к вашим услугам, - улыбнулся Клименко.
- О, мы рады встретиться с мастером. Я коммерсант Плотке из Федеративной республики Германии. Почти каждый год приезжаю в вашу страну. Меня интересуют хорошие лошади. Я покупаю их. Эти лошади лучше всех, которых я мог бы купить. Но их не было на аукционе.. Их не будут продавать?
- Нет,- Клименко для убедительности качнул головой. Мы их привезли не на продажу, на скачки...
Теперь улыбнулся Плотке:
- Уважаемый господин Клименко! Если этих двух жеребцов продают, я бы хотел предупредить руководителей аукциона - я выберу этих коней...
Клименко вежливо покачал головой, развел, сожалея, руками.
- Эти кони нужны нам самим...
- Неужели на родине ахалтекинских коней, в Туркмении, нет других таких?! - настаивал Плотке.
- Есть, но у этих особая биография. Если мы продадим вам этих двух, то распростимся с потомством старого Мелехаджинура. И поэтому мы бережем их, как зеницу ока.
- Я бываю во многих странах земного шара. Вижу коней разной масти. Но таких, золотисто-буланых, я не видел нигде...
Клименко улыбнулся: спутники Плотке согласно кивали головами.
- В истории коневодства, - сказал сейис, - написано так: "Такая золотисто-буланая масть встречается только в Туркмении"...
- Я непременно приеду к вам, в богатую скакунами страну,- решил Плотке.- Я посмотрю на ваших несравненных коней...
Клименко решил напомнить:
-Господин Плотке, вам нравятся золотисто-буланые кони... Но первый ахалтекинец, ушедший из Туркмении, попал именно в Германию. Это был рослый красивый конь... золотисто-буланой масти...
-То есть?
И Клименко рассказал господину Плотке и его спутникам старую историю.
  ...В 90 годах XVIII века для подарка императрице Екатерине II в Петербург привезли коня из Туркмении. Уже забытыми сейчас путями конь попал через некоторое время в Австрию. Там долго не могли определить его породы, и для выяснения этого вопроса красавца-скакуна, отправили в Берлинскую ветеринарную школу.
Имевший мировую славу непревзойденного знатока коней профессор Берлинской ветеринарной школы Науман вместе с коллегами, долго рассматривал и изучал коня, наконец, обратился к сопровождавшему коня купцу:
- Вы говорите, что приобрели коня в Дамаске?
- Да, да, профессор.
- Вы заблуждаетесь. У арабов кони не бывают такими рослыми и не имеют такой золотисто-буланой окраски.
Путем долгих расспросов и уточнений профессор выяснил, что конь попал в Вену и Берлин из России, но в это время напуганные непонятным расследованием купцы поспешили преподнести коня королю Пруссии. На одном из торжественных приемов при королевском дворе гостям разных стран среди прочих достопримечательностей показали коней. Неизвестный скакун привлек всеобщее внимание. Золотистое сияние исходило от коня.. Гость из Турции, увидев его, восторженно закричал: "Туркменский конь!" Так открылась тайна скакуна, и даже кличку он получил "Туркменский конь..."
С помощью ахалтекинцев улучшены многие породы лошадей Европы. Потомки первого, завезенного из далекой Туркмении золотисто-буланого, стали со временем призерами ипподромов Германии, Чехословакии, Польши. Им уступали в резвости арабские и английские скакуны. Недаром хозяева европейских коневодческих фирм берегут потомков ахалтекинских скакунов, справедливо считая туркменских коней непревзойденным образцом.
- Вот как вы повернули наш разговор,- покачал головой Плотке.
- А тот Мелекуш сейчас в Туркмении? - спросил его спутник.
- Нет, сейчас он в Индии.
- Как же он туда попал?
- После ярмарки в Лейпциге проводилась Всемирвая Международная выставка в Дели. Мелекуш, этот красавец, тоже в ней участвовал.
- И его продали после выставки, там?
- Его бы не продали никогда. На выставке люди плотным кольцом окружили Мелекуша. Индийцы, умеющие столь тонко ценить и понимать красоту коней, оценили Мелекуша по достоинству. Они разместили подле него музыкантов, и тут же под нежную музыку танцевали индийские девушки. А в последний день выставки у скакуна собрались старики в чалмах. Они надели на шею Мелекуша гирлянды из цветов и сказали, что он сегодня покорил Индию своей красотой. Почтенные старики попросили оставить в Индии это золотисто-буланое чудо. Подарком этим, сказали они, будет почтена память вашего земляка Байрам-хана.
- А кто такой этот Байрам-хан? - поинтересовался Плотке.
- Байрам-хан - один из виднейших индийских военачальников, крупный государственный деятель, поэт, по происхождению туркмен. В его честь остался младший Мелекуш в Индии.
- А был еще и старший Мелекуш, дорогой Клименко?
- Да. Но и его нет сейчас в Туркмении.
- А где же он?
- После чемпиона Всесоюзной выставки коня Мелекка остались два золотисто-буланых жеребенка. А так как они были очень похожи между собой, старики назвали их одинаково: Мелекушами. В 1956 году наше правительство преподнесло старого Мелекуша в дар королеве Англии.
- Бывают же на свете счастливцы! - засмеялся Плотке.- А я всю жизнь охочусь за таким конем, и вот...
- Вы, вероятно, видели, господин Плотке, на таких конях выступали в Европе и Америке наши джигиты, представители национального туркменского искусства.
- О, их ловкость и удаль беспримерны. Я видел их в Германии. Многие в группе выступали на зололотисто-буланых. Долго не смолкали аплодисменты в честь этих красавцев. Когда артисты в ярких национальных костюмах демонстрировали национальную джигитовку, мы забывали обо всем на свете... Но я Вам скажу один секрет: я несколько раз ходил на выступления джигитов, чтобы увидеть еще одну вещь: сияние глаз, кружащихся по арене коней, кажется радужным. Глаза скакунов принимают и отражают разноцветный свет прожекторов.
- Таких коней, господин Плотке, туркмены называют "чакан". Это род близорукости. Такая лошадь плохо видит на солнце. Старики не любят таких коней, но джигитов чаканы устраивают.
- Если бы у меня был хотя бы десяток таких, нелюбимых вами, лошадей...- вздохнул Плотке.- Я был бы богат. Стоило бы мне вывести на арену одновременно несколько лошадей одинаковой масти, и я бы покорил зрителей. У нас была бы самая шикарная цирковая программа. Вот, собственно, из-за чего я завел весь этот разговор...
Клименко рассмеялся:
- В Париже, господин Плотке, к нашим джигитам подошел владелец самого большого в ФРГ цирка, некто господин Зельбах. Он за 30 молодых ахалтекинцев отдавал на выбор 25 слонов или любую сумму денег..,
- Увы... Ваши джигиты ответили мне: "Птиц, на которых летаем, не продаем"...- разочарованно вставил Плотке.
- Так это были вы? А знаете, господин Плотке, среди тех коней, у джигитов, и были потомки Камбара и Кальяна, стоящие здесь, перед вами...
- Поэтому вы так упорно и отказываетесь их продавать... Теперь мне все ясно. Но все же было приятно встретиться дома с потомками, а здесь, у вас, с предками знаменитых золотисто-буланых.
- Да, - уверил Клименко, - кони в туркменском ансамбле произошли от Камбара и Кальяна...
- Это прекрасные кони! - Все трое заулыбались.
- И не простые, - Плотке многозначительно поднял палец. - Они никогда не подведут. Они оставляют позади всех соперников и летят, словно стрела, пущенная из лука. А на арене цирка они могут обворожить самого придирчивого зрителя...
Клименко вспомнил: во время гастролей в Америке неоновые рекламы кричали: "Семеро лицом к лицу со смертью!..." Под звуки туркменской мелодии выезжали джигиты на арену. Они работали смело, четко, красиво. Цирк был переполнен. Америка рукоплескала... Плотке говорил еще что-то.
- В джигитовке с вашими никто не сравнится.
- Не скажите. Канадские ковбои тоже исстари славились искусством верховой езды...
- Я думаю, это былая слава. Туркменские джигиты сумели соединить в своем искусстве древнее и новое...
У Клименко перед глазами предстал туркменский ансамбль...
На арене джигиты на золотисто-буланых скакунах образовали круг, повернувшись к зрителям, и приветствовали их. Через несколько секунд зазвучала плавная напевная мелодия "Бибиджан", и в такт ей начинали свой танец кони...
Клименко повернулся к гостям, предложил позавтракать.
- О нет,- мягко запротестовал Плотке.- Боюсь, я утомил вас разговором, дорогой Клименко. Но мне было интересно познакомиться и поговорить с вами, знатоком и ценителем лошадей. Благодарю вас, до встречи на вашей прекрасной Родине...
- Приезжайте, мы рады гостям, господин Плотке.
Гости раскланялись. Кальян и Камбар косили горячими глазами, фыркали, может быть, вспоминали густые травы и родники Гингола.
------------------------------------------
* По кн.: Туркменские кони ( П. Караев. Ред. Л. Ковалишина; Пер. В. Хорошилов. – Ашхабад: Туркменистан, 1979)

На перепутье / Рассказы старого сейиса / Скакуны буланые / Гарлавач / Белая птица / Йылдырым